– Да, в общем, как я и предполагала. Мама выглядит неплохо. Обращаются с ней нормально. А ты как?

Дженна глубоко вздыхает.

– Я в порядке. Дом выставлен на продажу, пока живу в нем с Финном. Гевин будет встречаться с ним по выходным.

– То есть развод в процессе?

– Да. Когда я узнала про Клару, все стало необратимо. – Она горько смеется. Оливия не удивилась, когда Дженна сквозь слезы рассказала ей обо всем вскоре после возвращения домой. Гевин влюбился в другую женщину, коллегу, на десять лет его младше.

– Это не было сюрпризом, я пережила это… Нет, конечно, это неправда. Я дико злюсь, но я справлюсь. По крайней мере Финн со мной, а если мне нужно будет куда-то поехать, мама за ним присмотрит. То, что я узнала про Клару, дало мне моральное преимущество, которое было необходимо. Теперь Гевину остается только проявлять благоразумие.

– А как там Дейл?

– Ну, мы общаемся. – В голосе Дженны слышится улыбка. – Может быть, в будущем, что-то и произойдет… Еще рано об этом говорить. Мне надо побыть какое-то время одной. Не сразу смогу доверять мужчинам.

– Я поняла, – произносит Оливия, откидываясь на спинку сиденья. Почему-то, несмотря на все сложности, в этот момент она ощущает прилив радости.

…Оливия просит таксиста высадить ее в Коридоре Дьявола. Она давно здесь не была и вообще старалась не появляться тут после эксгумации тел. Но сейчас почему-то ей хочется посетить то мрачное место, где их нашли. Попрощаться с ними.

Дейл позвонил ей сразу после Рождества и рассказал, где Джей, или его дружки, закопал тела ее подруг. Их останки уже официально захоронили. Оливия ходила на похороны, стояла за спиной Дейла, стараясь быть незаметной. Иззи и Мэгги подошли и обняли ее после службы.

– Мы тебя не виним, – прошептала ей на ухо Мэгги, обнимая ее. Это признание сняло тяжкий груз с души Оливии.

…Она направляется к домику, где жила Дженна, в счастливом неведении, что жертвы лежат в земле сразу за ее двориком. Интересно, специально ли Джей выбрал для нее этот дом? Он как будто получал удовольствие от того, что играл с ней. Со всеми ними.

Оливия едва знала Джея, но ненавидит его всей душой.

Дом пустует. Рядом с участком огромная яма. Полиции пришлось довольно долго искать тела, поскольку мама сделала вид, что не знает, в каком точно месте они закопаны. Оливия очень надеется, что она и правда не знала. Невыносимо думать, что Анастасия специально продлила мучения своих бывших подруг.

Оливия проходит в глубину сада. Вспоминает все, что произошло в этом доме, – признание матери, ужас Дженны, сумасшедшее поведение Джея. Тот вел себя как загнанное в угол животное. Она встает на колени на твердую неровную землю и молится, хотя ее вера в Бога несколько ослабла.

Сегодня холодный февральский день, земля промерзла и похрустывает под ногами. Оливия встает, плотнее натягивает шапку, согревает дыханием руки в перчатках. Внутренне она готова увидеть здесь стоящего за спиной Джея со злобным блеском в глазах. Как мать могла полюбить такого человека? Хотя… не повторила ли она сама ее судьбу с Уэзли?

Оливия шепчет прощальные слова подругам, особенно Салли. Ей всю жизнь будет ее не хватать. Потом идет к полю со Стоящими Камнями, чтобы вернуться к конюшням. Нога опять побаливает, но у нее еще есть силы, чтобы сделать лишний крюк и пройти мимо вагончика Ральфа. Он так и стоит пустой, с треснувшим окном.

Оливия опускает голову. Жалко, у нее нет цветов, чтобы положить их здесь, на том месте, где он умер. Но это выглядело бы странно…

Она очень благодарна Ральфу за помощь в ночь аварии. Благодарность заставила ее смотреть сквозь пальцы на все его недостатки. Он нашел деньги в ее машине – те самые, которые украла Тамзин, как она поняла уже значительно позже. Забрал их и рассказал ей о них, когда через несколько недель пришел в больницу ее навестить. Это были те самые двести фунтов, и Оливия велела ему хранить их у себя. Она хотела таким образом защитить Тамзин, чтобы у нее не было проблем в связи с этой кражей. В то время она еще была уверена, что подруги вернутся.

В тот вечер, когда погиб Ральф, Оливия пришла навестить его, не подозревая, какой неожиданный удар он собирался ей нанести.

Ральф сказал, что был в тот день в лесу и слышал ссору между ее матерью и Джеем Нэптоном. Оливию это удивило.

– Чего им ссориться? – спросила она. – Они незнакомы.

И тут он рассказал ей, как иногда выполняет поручения Джея с распространением наркотиков и что ее мать тоже к этому причастна. Оливия отказывалась в это верить, уверяла, что мама не способна на такое.

– Они ругались по поводу ночи, когда произошла авария. Они что-то скрывают, знают что-то про твоих подружек. Я думаю, тебе надо сообщить в полицию.

В этот момент Оливия поняла, что подтверждаются ее самые жуткие подозрения. Свет на дороге той ночью… Номер машины… Значит, все-таки это была машина матери. Она не понимала, как и почему, но чувствовала, что мама имеет отношение ко всему происшедшему.

Ральф был непривычно жестким в тот раз. Перевозбужденным.

– Полиция рыскает тут повсюду. Мне надоело, что они постоянно пристают ко мне по этому делу. По-прежнему уверены, что я имею какое-то отношение к исчезновению твоих подруг… Они видели меня на следующее утро с Джейд, но считают, что это была Тамзин. Нет! Я покупал у Джейд «травку». Пропавшие девчонки никак со мной не связаны. Это несправедливо. Все это время настоящие виновники разгуливают у них под носом!

– Я не могу стучать на собственную мать, – ответила Оливия с ужасом. – И если она входит в ту же цепь торговцев наркотиками, что и Джей Нэптон, разве они не придут и за тобой?

Ральф ни в чем не был уверен. Он стал говорить, что полиция задает слишком много вопросов насчет его отношений с Джеем Нэптоном, о том, какие задания он выполняет. Сказал, что сеть собираются прикрыть, что необходимо что-то предпринять, что нужно, чтобы внимание полиции сфокусировалось на ком-то другом. На ком-то другом. Типа ее матери.

Оливия ушла от него в слезах. Бродила по лесу, стараясь собраться с мыслями. Что она собиралась делать? Нужно было пойти назад, к Ральфу, и убедить его молчать. Убедить его, что он неправильно все понял. Ее мать никогда не связалась бы с Джеем. Если он хочет обвинить кого-то, пусть обвиняет Джея Нэптона,